Снусмарла Зингер
Я помню тот сентябрь. Я был меньше и умнее в тысячу раз. А у него было улыбчивое рыжее имя, которое пахло апельсиновыми корочками. Потом я узнал, что и до этого у него было много апельсиново-черных и очень нежных имён, но это неважно, потому что до этого его в моей жизни не было.
Я наблюдал за ним ровно один день, ничего не понимал и прошёл мимо.Это было очень давно. Тогда у меня ещё было имя. Мягкое и уютное, которым как одеялом можно было укрываться с головой и смотреть в щелочку на мир.
Мы были представлены друг другу значительно позже. Его имя было шорохом на затертой кассете Земфиры, отражением луны и символом безнадежной надежды. Моё имя тогда было сильным и голубоглазым и я хотел ему помочь. Мы называли его чиби. И это тоже было именем. Это было его болью, его беззащитностью, его тонкой рвавшейся по ветру душой. Оно пахло... загадочным белым цветком, каплями дождя и огуречным рассолом.
А потом... Потом мир рухнул, покатился бешено вращаясь и всё смешалось. Я потерял своё имя в этой суматохе и до сих пор не смог найти. А он... нашёл новое. Краснорыжее. Короткое как щелчок зажигалки. Это имя было донельзя прокурено, вырезано на множестве рук солёной сталью, но для многих значило улыбку. Потом он менял имя, кажется с каждой новой пачкой сигарет. Мне не приходилось их запоминать. Они все были посыпаны пеплом, пропитаны невозможной любовью, безысходностью и его стихами.
В определенный момент он обрёл замечательнейшее имя : Прошлое. Оно мне не нравилось, но... он сам так решил. Это имя было полито моей кровью, моими слезами, осыпано пеплом уже моих сигарет, оно было самой смертью. Моей. Оно выжигало.
Так было до тех пор, пока он не вернулся, неся на себе в качестве имени свой собственной вердикт: "Виновен, господа, решение суда обжалованию не подлежит". Он не изменился на самом деле, он всё также пахнет сигаретами и немного шоколадом, он всё так же краснорыж и печален.
И однажды я скажу ему, что в моей ICQ его улыбки уже давно моргают под жестоким словом menterie
Я наблюдал за ним ровно один день, ничего не понимал и прошёл мимо.Это было очень давно. Тогда у меня ещё было имя. Мягкое и уютное, которым как одеялом можно было укрываться с головой и смотреть в щелочку на мир.
Мы были представлены друг другу значительно позже. Его имя было шорохом на затертой кассете Земфиры, отражением луны и символом безнадежной надежды. Моё имя тогда было сильным и голубоглазым и я хотел ему помочь. Мы называли его чиби. И это тоже было именем. Это было его болью, его беззащитностью, его тонкой рвавшейся по ветру душой. Оно пахло... загадочным белым цветком, каплями дождя и огуречным рассолом.
А потом... Потом мир рухнул, покатился бешено вращаясь и всё смешалось. Я потерял своё имя в этой суматохе и до сих пор не смог найти. А он... нашёл новое. Краснорыжее. Короткое как щелчок зажигалки. Это имя было донельзя прокурено, вырезано на множестве рук солёной сталью, но для многих значило улыбку. Потом он менял имя, кажется с каждой новой пачкой сигарет. Мне не приходилось их запоминать. Они все были посыпаны пеплом, пропитаны невозможной любовью, безысходностью и его стихами.
В определенный момент он обрёл замечательнейшее имя : Прошлое. Оно мне не нравилось, но... он сам так решил. Это имя было полито моей кровью, моими слезами, осыпано пеплом уже моих сигарет, оно было самой смертью. Моей. Оно выжигало.
Так было до тех пор, пока он не вернулся, неся на себе в качестве имени свой собственной вердикт: "Виновен, господа, решение суда обжалованию не подлежит". Он не изменился на самом деле, он всё также пахнет сигаретами и немного шоколадом, он всё так же краснорыж и печален.
И однажды я скажу ему, что в моей ICQ его улыбки уже давно моргают под жестоким словом menterie