Снусмарла Зингер
Я сбегаю к тебе, как мальчишка, с уроков. Обманув свою строгую классную даму. По мокрому асфальту, по изумрудно-зелёной траве. Я подхватываю простуду, ты подхватываешь меня на лету. Мы вечность рядом.
Обнять, потереться щекой о щеку. Посмотреть в глаза. Цвета горького шоколада. Цвета трав дикого леса. Цвета весны. Цвета холодного знания. Цвета золота. Цвета московского серого неба. Почувствовать руки. Услышать голос.
Ты ложишься мне головой на колени, ты щелкаешь меня по носу, ты перебираешь мне волосы, сплетаешь из пальцев, моих и твоих, самую крепкую паутину. Я изучаю тебя, словно в первый раз и словно в последний, ищу что изменилось с моего предыдущего визита, и радуюсь и пугаюсь этих изменений, ведь так боюсь однажды придти в тот день, когда ни ты меня, ни я тебя, друг друга не узнаем. Раскладываю на столе листы воспоминаний: видишь? помнишь? Столько лет. Я в тебе. Ты во мне.
Подмигиваем друг другу, смеемся. Я жду тебя, как мальчишка, у подъезда часами. Неумело скрываю влюбленность. Кляну тебя за нерешительность, себя за отрешенность. И снова и снова, потом - наоборот.
А ты смотришь на меня с ниткой тоски в зрачке и спрашиваешь: "ну что ты так редко приезжаешь?", ну как ты Там?", "а это натуральный цвет?", "а, всё-таки, как ты там?", "я скоро тебя увижу?".
Вдыхаю пыльный запах памяти, дурацких молодежных духов, плохо чищенных клеток с попугаями, чего-то ещё, от чего так щемит сердце, и отвечаю: "не знаю. но я тоже очень скучал. у меня есть пара часов, я сбежал с занятий, но дома должен быть вовремя. Надо бы провести время с толком. И прекрати дурачиться - тебе семьдесят, ты мой старый учитель, не обязательно вести себя как ребёнок."
И ты заливаешься задорным смехом, ведь я, естественно, ошибся - тебе никак не больше шестнадцати, в майке с надписью parkur с острыми худыми плечами, ты даже на эту цифру еле тянешь, несмотря на седину в волосах...
Обнять, потереться щекой о щеку. Посмотреть в глаза. Цвета горького шоколада. Цвета трав дикого леса. Цвета весны. Цвета холодного знания. Цвета золота. Цвета московского серого неба. Почувствовать руки. Услышать голос.
Ты ложишься мне головой на колени, ты щелкаешь меня по носу, ты перебираешь мне волосы, сплетаешь из пальцев, моих и твоих, самую крепкую паутину. Я изучаю тебя, словно в первый раз и словно в последний, ищу что изменилось с моего предыдущего визита, и радуюсь и пугаюсь этих изменений, ведь так боюсь однажды придти в тот день, когда ни ты меня, ни я тебя, друг друга не узнаем. Раскладываю на столе листы воспоминаний: видишь? помнишь? Столько лет. Я в тебе. Ты во мне.
Подмигиваем друг другу, смеемся. Я жду тебя, как мальчишка, у подъезда часами. Неумело скрываю влюбленность. Кляну тебя за нерешительность, себя за отрешенность. И снова и снова, потом - наоборот.
А ты смотришь на меня с ниткой тоски в зрачке и спрашиваешь: "ну что ты так редко приезжаешь?", ну как ты Там?", "а это натуральный цвет?", "а, всё-таки, как ты там?", "я скоро тебя увижу?".
Вдыхаю пыльный запах памяти, дурацких молодежных духов, плохо чищенных клеток с попугаями, чего-то ещё, от чего так щемит сердце, и отвечаю: "не знаю. но я тоже очень скучал. у меня есть пара часов, я сбежал с занятий, но дома должен быть вовремя. Надо бы провести время с толком. И прекрати дурачиться - тебе семьдесят, ты мой старый учитель, не обязательно вести себя как ребёнок."
И ты заливаешься задорным смехом, ведь я, естественно, ошибся - тебе никак не больше шестнадцати, в майке с надписью parkur с острыми худыми плечами, ты даже на эту цифру еле тянешь, несмотря на седину в волосах...
-
-
25.04.2007 в 18:21