алефизумрудная зелень-кобальт-тёмно-серый, плавно перетекающие друг в друга
бетвзгляд из твоей пустоты. Бывает – смотришь, немного потеряно, извне что-то взглядом забираешь, ищешь, вопросы задаешь, а глубже глаз – серая мгла. бесконечно плутаю в коридорах этой мглы и устало переаукиваюсь, кажется, сам с собой.
гимелбело-голубая кувшинка , нимфея. Такие растут в Австралии, раскрываются вечерами, и никто из нас их не видел.
далетподгадать твою перемену, приехать, обнять, я же беру твоё расписание на зубок, как монетку, а коридоры, по которым ты ходишь, и вовсе знаю отлично. И можно, правда ведь можно, сделать шаг из вагона метро, после пять раз повернуть налево et… m'y voila. Наверное, улыбаться и обнимать дольше любого регламента. Только это в какой-то другой моей-твоей жизни.
хе"Ты что, умный, да, умный?!". Это скорее для господ читателей картинка. Ты-то и так знаешь всё, про двух людей, сидящих на первой парте, физически, или же метафизически толкающихся локтями, щелкающих то ли матан, то ли орешки и ржущих по какому-то там поводу.
заинboomp3.com
Я тебе, кажется, позвонил, и перед фактом, наверно, поставил, что тогда-то там-то, то есть минут через двадцать на твоей станции метро. Конец весны. Сидели-курили на ограждениях. Потом я бегал за шмелём. Потом мне почти танцевалось под музыку в моём плеере, которую ты не слышал. У метро клали асфальт, я рассказывал про "пляски сталеваров". "Для слабых, но счастливых", тоже, было. Ты помнишь?
хетты не знаешь какой алфавит я использовал. И не спросишь. Возможно, ты даже не заметишь. Зато воззришься на меня яснооко и, заставляя меня опускать руки и долго смеяться, спросишь: "почему Австралия?"