Кецальпапалотльная сказка, которую вроде не я ему, а он мне, но так случилось, что все-таки я ему.У шляпника были маленькие, прижатые к черепу ушки. Он носил длинную прическу, поэтому никто об этом не знал – шляпник стеснялся своих ушей. Он мечтал быть крепким, лопоухим и веснушчатым, а летом бриться налысо. Быть бледным и хрупким, как кленовый лист, заложенный на сцене у балкона в томике Шекспира, шляпнику не нравилось.
Шляпник любил дочь портнихи Грету, а Грета любила музыку. Поэтому каждое воскресное утро он играл в городской церкви на большом органе и каждый воскресный вечер – в городском кабаке на скрипке. Грета была протестанткой и не посещала католические службы, а в кабак её не пускал строгий отец. Шляпник был даже рад такому раскладу – он стеснялся перед Гретой, начинал фальшивить, помимо того, что и говорить, он стеснялся перед другими горожанами, что безнадежно любит пухленькую хохотушку, портнихину дочку.
Вечерами по будням, а также утрами, днями, и, может быть, даже ночами, шляпник делал шляпы. Плел шляпки из соломы для жаркого дня, шил женские шляпки для воскресений, скачек и праздников, шил также мужские парадные шляпы, кепи для рабочих, охотничьи шапки, женские чепчики и детские панамки, ночные колпаки и даже, один раз, ему довелось шить настоящую шляпу волшебника. Правда последняя, с вышитыми на ней солнцем, луной и десятью бубенчиками, пришитыми к тулье, почему-то не понравилась заказчику и её пришлось продать городскому шуту в половину цены. Работал юноша в комнатке на окраине города не сказать чтобы маленькой, но все равно темной и затхлой. Там же он и жил, в окружении тканей и шляпных коробок.
Однажды вечером к нему в мастерскую наведалась Грета. Он никогда не подавал виду о своих чувствах, но она, конечно, все знала. Ведь эти смеющиеся молоденькие кокетки, стреляя глазами, всегда подмечают обращенные на них взгляды, купаются в них и любят получать снова и снова. На этот раз девушка пришла якобы по делам матери: в тот год в городе готовился большой праздник – дочь городского главы выходила замуж за начальника полиции. Конечно же, единственная на весь город портниха шила свадебные костюмы для молодоженов и почти всех их гостей. Единственный в городе шляпник занимался их головными уборами. Грета принесла несколько образцов ткани на платья подружкам невесты – их шляпки, как диктовала мода того лета, должны были быть точно в тон. Шляпник припрятал лоскутки в специальную коробочку и хотел было снова приняться за шитьё, но тут заметил, что гостья не собирается уходить, а ходит по его комнатенке, внимательно разглядывая полки и их содержимое. Высмотрев голубую шляпку, расшитую прозрачным стеклярусом, она немедля одела её на себя и поскакала вертеться у большого примерочного зеркала.
-Ах, нет… - скинула, схватила другую, потом третью. В каждой шляпке она вертелась, приплясывала перед зеркалом, оборачивалась к шляпнику и спрашивала: "Ну как?", "Хороша я?", "А вот в этой?" или "Ужасно, правда?", или "А в этой я похожа на Матильду, дочь бакалейщика, разве нет?". Заливалась звонким смехом, когда он что-то мямлил в ответ, и тут же снова бросалась к полкам. Всеми силами шляпник старался углубиться в работу, но у него никак не получалось, он то и дело бросал то смущенно короткий, то влюбленно длинный взгляд на юркую девицу.
Наконец, ей наскучило это занятье и она решила сунуть свой курносый носик в многочисленные коробочки, стоявшие в мастерской. Она вытащила и раскидала по комнате разноцветные вуали, смешала золотой и серебряный бисер, накапала клеем на лепестки искусственных роз, чтобы стало похоже на капельки росы. Воткнув одну такую розу себе в волосы и удовлетворившись своим отражением в зеркале, она обратилась к шляпнику.
-Подари мне что-нибудь, – юноша от неожиданности даже выронил из рук иголку.
-Э… мнэ… я… – в растерянности он совсем не знал что сказать.
-Ну? Садовник дарил мне тюльпаны, молочник дарил васильки, рыбак дарил кувшинки, егерь – колокольчики, а мясник два фунта говядины. Подари и ты мне что-нибудь. Неужели тебе совсем не хочется?
Шляпник собрался с силами, подумал, что девушки любят уверенных в себе, и пискнул: "Хочется".
-Тогда подари, – рассмеялась Грета. Шляпник же покраснел до корней волос.
-Все что хочешь... Вон там… шелк, батист, бархат, нити золотые, бусины…
-Фи, – скорчила девушка гримаску в ответ на его слова, – ты надеешься удивить меня этим? У меня и дома такого добра навалом.
-Может… шляпку? – робко спросил её шляпник.
-Каков нахал! – возмутилась Грета. Правда в её глазах плясали веселые искорки, но шляпник этого не видел, поскольку рассматривал трещины в полу, – Разве ты не заметил, что ни одна твоя шляпка мне не идет?! И после этого ты предлагаешь мне какую-то из них?!
Плечи юноши совсем поникли: "Но у меня больше ничего нет… совсем ничего…"
Это действительно было так. Все его деньги уходили на канифоль для скрипки и материалы для шляп. Ему даже не на что было пойти купить цветов или леденцов на палочке. Шляпник судорожно вздохнул, вновь взял в руки иголку и стал трясущимися руками класть неровный шов.
-Ну и ладно! – веселым голосом возвестила Грета, заставив шляпника вновь вздрогнуть, и зарылась в коробочке с тесьмой. На самом деле, она порядком расстроилась, ведь ей-то как раз нравились бледные хрупкие юноши и она надеялась, что если действительно столь мила ему, как говорили его взгляды цвета дождливого неба, то она получила бы сейчас если не поцелуй, так хотя бы пару скрипичных мелодий. Конечно же, она очень быстро взяла себя в руки и решила перевести разговор на другую тему.
-Шляпник, – обернулась к нему девушка, – скажи, а почему ты сам не носишь никогда шляпы, даже в дождь или снег ходишь с непокрытой головой?
-Ну… – у шляпника часто-часто забилось сердце, – мне кажется, мне не пойдет. Да и зачем мне это надо…
-Ты же Шляпник! Ты можешь позволить себе не носить сюртука или брюк, но шляпу носить должен обязательно! – она переместилась к полке с мужскими головными уборами, шляпник же испуганно втянул голову в плечи, – Чтобы солидно выглядеть.
Грета стала по одной аккуратно перебирать шляпы. В этот момент на неё вновь нахлынула волна печали из-за проявившего такую, как ей показалось, холодность юноши, ей не хотелось, чтобы он видел её в расстроенных чувствах и она старалась выбирать как можно медленнее, надеясь за это время успокоиться. Шляпник исподлобья наблюдал за действиями девушки. Ему тоже было не сладко. Он наслаждался изяществом её движений и горько переживал о своей трусости.
И тут Грета увидела Его – большой черный фетровый цилиндр. Лежал он на самой верхней полке, покрытый толстым слоем пыли. Когда-то шляпник сделал его не на заказ, а просто так, потом не смог продать. Девушке пришлось встать на стул, чтобы достать вожделенный предмет. Грусть её как рукой сняло. Кое-как отряхнув цилиндр от пыли, она подскочила к шляпнику.
-Вот! Немедленно одень вот это!
Шляпник вновь зарделся, занервничал: "Зачем?.. Не надо… Это же… ну… не надо… это…". Он даже попытался закрыть голову руками, но Грета оказалась проворней и, весело смеясь, нахлобучила-таки на него эту шляпу. Цилиндр был большой, он был велик шляпнику. Тем более, у шляпника ведь были очень маленькие уши, и, ничуть на них не задержавшись, цилиндр скользнул вниз и упал шляпнику на кончик носа, полностью скрыв всю его верхнею часть головы.
-Так и будешь теперь всегда ходить! – услышал шляпник веселый голос Греты, - и даже не думай мне перечить. Ты отказался мне что-нибудь дарить, так что теперь хотя бы выполни это мое требование!
-Но… я же так ничего не вижу, – робко проговорил он. В ноздрях у него витал запах пыли и трав, которыми он перекладывал шляпы от моли. Ему было темно и как-то даже одиноко и страшно под этим цилиндром, словно бы он был маленький и помещался под ним весь, совсем один.
-А солидным господам и не пристало видеть дальше своего носа, - рассмеялась в ответ девушка, - по своей мастерской ты и так можешь передвигаться с закрытыми глазами, шить тоже на ощупь, а для улицы ты сделаешь себе трость из ножки стола, так будет ещё солидней.
-Но… мне ведь темно и… душно… – про то, что ему страшно, шляпник говорить не осмелился. А ведь Грета с детства панически боялась темноты. В безлунные ночи она забиралась под одеяло, жгла до рассвета ночник и никак не могла заснуть, опасаясь живущих в темноте чудовищ. Так что достаточно было слова "темно", чтобы она очень серьезно отнеслась к ощущениям шляпника, но шутку ей прекращать тоже пока не хотелось.
-Попробуй сделать себе маленькие незаметные дырочки для света и воздуха, – сказала она и вложила в руку юноши тонкое шило. Аккуратно, чтобы не попасть себе в глаз, он сделал несколько отверстий, в которые немедля полился свет от горящей на его столе лампы. Вид ярких светящихся точек на черном фоне совершенно заворожил шляпника.
-Грета, милая Грета, знала бы ты… – восхищенно зашептал он, – …как это красиво. Маленькие дырочки в черном фетре и льющийся через них свет, от которого уходит и страх и одиночество. Хочется вечно смотреть на его мерцание и писать музыку или стихи. Это так… удивительно. Хочешь… я подарю это тебе? – спросил он и нащупал в темноте руку счастливой портнихиной дочки.
Вот так, с помощью старого пыльного цилиндра, тонкого шила, любви и смущения, шляпник и Грета придумали звезды.