Она собиралась очень торопливо и ужасно рассеянно, то и дело рассеиваясь золотистобагряной пылью по шкафам и полкам. Я же ходил за ней по пятам, заглядывал через плечо и делал вид, что всячески помогаю ей покинуть меня, хотя, в действительности, был в бесконечной растерянности (на каждые десять шагов терял себя семь с половиной раз, да так, что и Она не сходу находила) и пытался оттянуть момент расставания.
Она укладывала в чемодан сотни и тысячи каких-то вещей, о существовании которых в собственной квартире я даже и не подозревал раньше. Она ловила своих птиц у меня под потолком, аккуратно складывала и раскладывала по шуршащим целофановым пакетам. Сматывала в клубок нитки своего запаха, забирала с моей тумбочки свои книги. Она роняла мои деревянные вазы, в спешке пытаясь найти свой кисет (кисет, конечно, был уже привязан на пояс её отражению в зеркале). Она давала мне последние наставления, писала дымом на стенах что и когда я должен буду делать в ее отсутствие дабы не помутиться рассудком и не превратиться в очередной всем мешающий предмет мебели. Она теряла что-то одно и находила совсем другое. Она спрашивала строго: "Ты всё понял?!" и я понуро кивал головой, понимая, что Она уходит.
Я не понимал (и не понимаю до сих пор) зачем, зачем всё это? Каждый раз уходить, оставляя от себя только воспоминания да пару забытых вещей. Не звонить, не писать писем, пропадать в неизвестность. Придумывать какие-то правила, говорить "так испокон веков делается, дружочек", не делясь более ни граммом объяснений. Тянуть этот спектакль, забавную [для Неё] игру так мучительно долго. Смеяться надо мной, позвякивая колокольчиками на браслетах, вертеть хвостом.
...kitsune, хитрая рыжая женщина, что же творишь ты со мной, милая? Знаешь ведь, без мыслей о тебе мне и шага не сделать и глотка воздуха не пустить по своим легким. Знаешь ведь, без тебя жить - это ещё 5 земных гравитаций на мой скрюченный горб, куриная слепота на мои веки и трупное окоченение моим пальцам. И все равно уходишь, исчезаешь, улетаешь. Для ли, чтобы смотреть каждый раз как я падаю на колени перед тобой, на асфальт, в это жуткое грязное месиво, как смотрю на тебя неотрывно, пытаясь удержать на крючках, что спрятаны в окнах моих зрачков; чтобы cлышать вой собаки, потерявшей хозяина, концентрат тоски, обращенный в звук; чтобы треск моего разрываемого по швам сердца преследовал тебя на твоих дальних дорогах?
Или для того, чтобы видеть как я храбрюсь. Как язычок зажигалки лижет мне руку, покуда я сам сижу на полу, не смотрю на тебя, так опрятно делая вид, что всё хорошо? Как, может быть, рожаю в муках тебе улыбку, слова "да, так лучше" и "счастливого пути"? Или для чего-то ещё, мною непонятого. Зачем, зачем?..
На долю секунды она остановилась, оглядела гору своих вещей, нахмурила брови, пошептала что-то беззвучно, загибая пальцы, потом сказала: "Я что-то забыла"
"Может быть забрать пальто из химчистки? -надежда проскользнула и затаилась меж моих голосовых связок - А химчистка уже не работает. Надо оставаться до завтра, а завтра идти и забирать. Без пальто тебе никак нельзя. Ехать без него тебе никак невозможно. А даже если и возможно, то пальто все равно надо забирать, потому что сам я его не заберу, а даже если и заберу, то не буду знать по какому адресу его тебе отправить бандеролью, так что в итоге ты лишишься одной из своих любимейших совокупностей ниток"
"Аааа... - испугавшись Её взмаха рукой, надежда выпрыгнула из моего горла - Окна."
Окна. Я услышал как в соседней комнате хлопнула балконная дверь, а потом створка окна. Я знал: сейчас моя милая нежно прижимается губами к губам своего блеклого отражения в грязном оконном стекле, выпивая из него всё то, что когда-то оставляла с такой любовью и нежностью. Мне уже не увидеть пьяных апельсинвовинных закатов, Она даже это у меня забрала.
"Ну вот, теперь, кажется, совсем всё - возвестил её весёлый голос через миллион лет (доли секунды, пятнадцать минут, множество колебаний атома цезия где-то очень далеко от моего местонахождения) - можно и в путь!"
"Может быть... может быть чаю? - Она вскинула в сомнении брови, я же продолжил - Или просто ещё посидим? Разве ж надо тебе торопиться? Не все равно ли тебе часом позже или раньше оставить меня втроем с одиночеством и устроенным тобой бардаком?"
"Не всё. - посмотрела Она на меня как на малое неразумное дитя, усомнившееся в существовании Деда Мороза только потому, что оно его ещё ниразу не видело - Не равно. У меня же самолёт, бэби. Са-мо-лёт. У него есть время вылета и время начала регистрации, а ещё хорошо бы приехать в аэропорт чуть заранее... Да, кстати, аэропорт..." - Она подбежала к вещам, стала что-то выкладывать и перекладывать в одной из сумок.
"Билет потеряла?" - как же сразу я не догадался. Надо было еще тогда, две недели назад, украсть у неё этот билет, порвать на мелкие клочки, сжечь, развеять в одном из подвластных ей ветров, а потом сказать, что так и было.
"Нет, нет - отвечала Она - ничего я не потеряла. Просто вспомнила: теперь же вроде нельзя в ручной клади проносить жидкость? Вот и решила: полторы недели моросящих дождей переложу из сумки в чемодан, чтобы не придрался никто. Только бы бутылка не разбилась по дороге."
Она вздохнула, закрыла чемодан, мимоходом поправила выбившиеся из прически прядки, одернула блузку. Посмотрела на меня внимательно, поймала в силки своего взгляда цвета болотной травы, подошла вплотную, шепнула чуть слышно: "Не скучай"
...пряный ветер слетает с губ твоих, в вихрях твоего дыхания танцуют палые листья, солнце, любуясь, глазами твоими забывает двинуться с места...
помедлила секунду, проиграла в противостоянии самой себе, одарила меня последним поцелуем.
...прикосновенья твои, перелитые в музыку, играет скрипач, стоя на крыше в тот самый апельсинововинный закат. Он, как и я, благословен тобой на неистощимую любовь к тебе, на то, чтобы быть вечно с тобой, но вечно тобою покинутым...
отступила на шаг назад, "Не провожай", сказала.
...никому не дозволено идти за тобой. Всякий свой путь Ты проходишь одна, никогда не берешь в свои путешествия сумасшедших поэтов, даже если они готовы быть верной собакой, бегущей у задней ноги твоей рыжей кобылы...
проходя, остановилась у стоящей на полу моей сумки. Что-то светящееся мягким золотым светом достала из маленького кожаного мешочка и бережно положила в один из карманов моей дорожной мошны. Больше уже не обернулась. Забыв, что есть дверь, просто растворилась в воздухе вместе со всеми своими чемоданами.
Синим дымом на стене над кроватью: "Напоминание 1ое. Завтра. Площадь трех вокзалов. Надменная женщина в песцовом манто. Не забудь. Не хами ей."