Ну хорошо, ладно. Вырасти, основать рок-группу, назвать Liebestoeter, играть глэм-рок или, на худой конец, реггей. Страшно малевать губы красным, носить полосатые штаны с подтяжками, устраивать сольные акустические программы про меня, штаны, губы, стул и басиста. Называть их «Пойду, выйду». Все мои сольные программы — это всегда «Пойду, выйду».
я действительно боюсь, что сейчас язык откажет мне, что картинки выцвели и не превратятся в слова. я знаю, что сказать, но я не сумею сказать. или я не знаю, что говорить, потому что кому из вас *оглядывается* это принесет вашу столь необходимую ощутимую пользу?
и немножко его жизни*Свою виллу в Valle dei Spiriti Beati («Долина блаженства» ) Михаэль Энде и Ингеборг Гофман называют Casa Liocorno, «Дом Единорога».
* В марте 1990 японская телекомпания NHK начинает съемки программы об Эйнштейне, которая затем вышла в пяти частях по 90 минут. Роль Михаэля Энде в этой программе состояла в том, чтобы выявить последовательность мысли Эйнштейна.
* «Штайнер сильно заблуждался в том, что касается искусства: он думал, что познанию можно придать художественный вид. Это было обречено на неудачу, и не столько от того, что у него не было достаточно таланта, а прежде всего от того, что его представление, чем должно и может быть искусство, было неверным. Это характерно для многих людей познания.»
* Мировоззрение Ингеборг Гофман магическое: умением читать карты она славится не только среди друзей. Повсюду - в пейзажах, в произведениях искусств и в самих людях, с которыми знакомится, она узнает чудесное, на что нужен свой, особый взгляд. Однажды был случай: она рассказывала собственную историю и потерялась в ее деталях и бесконечных разветвлениях.
* «[…] вот это цель […]: чтобы сто лет спустя после моей смерти мои истории рассказывали на улицах Палермо. Такое не пройдет с "Улиссом" Джеймса Джойса.»
и пустыня...Взгляд сфинкса - это нечто совершенно иное, нежели взгляд любого живого существа. Мы с тобой, да и все другие, воспринимаем через взгляд окружающий нас мир. Но сфинкс не видит ничего, в известном смысле он слеп. Зато его глаза что-то излучают. Так что же именно излучают его глаза? Все загадки мира. Поэтому сфинксы беспрерывно смотрят друг на друга. Взгляд сфинкса может выдержать только сфинкс....
NeSt: Есть предположение, что Сфинксы "засыпают загадками" тех людей, которые никогда в своей жизни не задавали себе "проклятых" вопросов. Проходят лишь те люди, которые, как и Атрейо, находятся в Великом Поиске.
В оригинале «Детская Королева» называется Kindliche Kaiserin (императрица, подобная ребенку), а имя, которое ей дает Бастиан: Mondenkind (дитя луны). ... - Фантазия возродится из твоих желаний, мой Бастиан. Я превращу их в действительность. - Из моих желаний? - удивленно повторил Бастиан. - Ты же знаешь, - услышал он нежный голос, - что меня называют Повелительницей Желаний. Чего ты желаешь? Бастиан подумал, а потом осторожно спросил: - А сколько желаний я могу загадать? - Столько, сколько хочешь - чем больше, тем лучше, мой Бастиан. Тем богаче и многообразнее будет Фантазия...
...Бастиану стало казаться, что он всегда был таким, как сейчас. И именно поэтому его желание быть красивым ушло - того, что уже есть, не желают...
...От могучих ночных растений почти ничего не осталось. Гораздо быстрее, чем возникали, они рассыпались теперь под ярким солнечным светом в прах и превращались в мелкий разноцветный песок...
...Повсюду песок пребывал в медленном, плавном движении. Он струился диковинными потоками и вихрями,собираясь в холмы и дюны разной высоты и протяженности, но всегда определенного цвета. Светло-голубой песок устремлялся к светло-голубому холму, зеленый - к зеленому, а фиолетовый к фиолетовому. Перелин рассыпался, превращаясь в пустыню, и какую пустыню!..
...Бастиан забрался на дюну из пурпурно-красного песка и, оглядевшись, увидел повсюду вокруг себя только холмы всех мыслимых оттенков. У каждой дюны был свой неповторимый цвет. Ближайшая была ярко-синей, другая - шафранно-желтой, за ней третья горела ярко-красным, индиго, цвета зеленого яблока, небесно-голубая, оранжевая, персиковая, бледно-лиловая, бирюзовая, сиреневая, цвета мха, рубиновая, коричневая, цвета охры и лазури. И так продолжалось дальше, от горизонта до горизонта, покуда хватало глаз. Ручьи золотого и серебряного песка бежали между холмами, отделяя один цвет от другого. - Это Гоаб, - сказал Бастиан вслух, - Разноцветная Пустыня!..
...- Я, - сказал могучий зверь, - Граограман, владыка Разноцветной Пустыни, именуемый также Пестрой Смертью. Они по-прежнему глядели друг на друга, и Бастиан чувствовал смертоносную силу львиного взгляда. Это было похоже на тайное испытание. И в конце концов Лев опустил глаза. Медленным, величественным шагом он спустился с дюны. Когда он ступил на ультрамариновый песок, окраска его поменялась, так что шерсть и грива стали теперь голубыми. Исполинский зверь на миг остановился возле Бастиана, глядевшего на него, как мышка на кота. И вдруг Граограман улегся, склонив голову на землю рядом с мальчиком. - Господин, - сказал он, - я твой слуга и ожидаю твоих повелений! - Я хочу выбраться из этой пустыни, - сказал Бастиан, - ты можешь меня вывести? Граограман встряхнул гривой. - Это, господин, для меня невозможно. - Почему? - Потому что я ношу пустыню с собой...
...Граограман снова встал в полный рост и поглядел сверху вниз на Бастиана. - Мне кажется, господин, нам есть, что друг другу поведать. Быть может, я смогу раскрыть тебе тайны, которых ты не знаешь. А ты, возможно, сумеешь разгадать загадку моего существования, которая от меня скрыта...
...- А я...я думал, - запинаясь, пробормотал Бастиан, - ты окаменел. - Так оно и было, - ответил Лев. - Я умираю каждый раз, когда наступает ночь, и каждое утро пробуждаюсь вновь. - Я думал, это навсегда, - пояснил Бастиан. - Это всякий раз навсегда, - загадочно ответил Граограман...
...- Моё владение - пустыня - и она моё творение. Куда бы я ни направился, всё вокруг меня превращается в пустыню. Я ношу её с собой. Я сам из смертоносного огня. Что же ещё может быть моим уделом, как не вечное одиночество? Бастиан в смятении молчал. - Ты, господин, - продолжал Лев, подойдя к мальчику и глядя ему в лицо своими пылающими глазами, - раз ты носишь Знак Девочки Императрицы, можешь ли ты дать мне ответ: почему я должен умирать, когда наступает ночь? - Чтобы в Разноцветной Пустыне мог вырасти Ночной Лес Перелин, - сказал Бастиан. - Перелин? - повторил Лев. - Что это такое? И тогда Бастиан рассказал о чудесах джунглей из живого света. Граограман слушал, застыв от изумления, а Бастиан описывал ему разнообразие и великолепие мерцающих и фосфоресцирующих растений, их неудержимый беззвучный рост, их сказочную красоту и размеры. Бастиан в восторге рассказывал, и глаза Граограмана светились всё ярче. - И всё это, - заключил Бастиан, - возможно, лишь пока ты окаменел. Но Перелин поглотил бы всё вокруг и задушил бы сам себя, если бы всякий раз не умирал и не рассыпался в прах, как только ты просыпаешься. Перелин и ты, Граограман, вы - единое целое...
...Примерно в полдень Граограман вдруг остановился. - Вот то место, господин, где мы вчера встретились. Бастиан был ещё немного оглушен бешеной скачкой. Он оглянулся, но не обнаружил ни ультрамариновой, ни огненно-красной дюны. От его букв и следа не осталось. Дюны были теперь оливково-зеленого и розового цвета. - Тут всё совсем другое, - сказал он. - Да, господин, - ответил Лев, - и так каждый день - всё другое. До сих пор я не знал почему. Но теперь, когда ты мне рассказал, что Перелин растет из песка, я и это понял. - Но как ты узнал, что тут вчерашнее место? - Я чувствую это, как чувствуют части своего тела. Пустыня - это часть меня...
...- Ты правда всегда здесь был? - Всегда, - подтвердил Граограман. - А пустыня Гоаб тоже всегда была? - Да, и пустыня тоже. Почему ты спрашиваешь? На некоторое время Бастиан задумался. - Я не понимаю, - признался он наконец. - Я готов был поспорить, что она здесь только со вчерашнего утра. - Почему ты так думаешь, господин? И тогда Бастиан рассказал ему всё, что пережил с тех пор, как встретился с Лунитой. - Это всё так странно, - завершил он свой рассказ. - У меня появляется какое-нибудь желание, а потом всегда случается именно то, что нужно - и желание исполняется. Я не сочиняю, поверь мне. Да я бы и не смог. Я бы никогда не смог выдумать все эти разнообразные ночные растения в Перелине. Или краски Гоаба, или тебя! Всё это куда великолепнее и куда всамделишней, чем я мог бы себе представить. И всё-таки, появляется это всё только тогда, когда я что-нибудь пожелаю. - Это потому, что ты носишь АУРИН, Блеск, - сказал Лев. - Нет, я другого не понимаю, - попытался объяснить Бастиан. - Всё это появляется, когда я что-нибудь пожелаю? Или оно уже было раньше, и я это просто каким-то образом разгадал? - И то и другое, - сказал Граограман. - Но как такое может быть? - воскликнул Бастиан почти нетерпеливо. - Ты здесь, в Разноцветной Пустыне Гоаб, невесть с каких пор. Комната в твоем дворце издавна дожидалась меня. Меч Зиканда был предназначен мне с незапамятных времен - ты же сам сказал! - Это так, господин. - Но я, я-то в Фантазии со вчерашней ночи! Значит, всего этого не было, пока я тут не появился! - Господин, - ответил Лев спокойно, - разве ты не знаешь, что Фантазия - это мир историй? История может быть новой, но при этом рассказывать о древних временах. Прошлое возникает вместе с ней. - Тогда, выходит, Перелин тоже существовал всегда, - растерянно проговорил Бастиан. - С той минуты, когда ты дал ему имя, господин, он стал существовать с давних пор, - ответил Граограман...
...- А мне нельзя остаться у тебя навсегда? Лев встряхнул гривой. - Нет, господин. - Почему нет? - Здесь только жизнь и смерть, только Перелин и Гоаб, но нет истории. Ты должен пережить свою историю. Тебе нельзя здесь оставаться. - Но я же не смогу отсюда выбраться, - сказал Бастиан, - пустыня слишком велика - из неЈ невозможно выйти. И ты не можешь меня вывести, потому что носишь пустыню с собой. - Дорогу в Фантазии, - сказал Граограман, - ты можешь найти только благодаря своим желаниям. И идти ты можешь только от одного желания к другому. То, чего ты не желаешь, для тебя недостижимо. Вот что означают здесь слова "близко" и "далеко". И недостаточно просто хотеть уйти из какого-то места. Ты должен стремиться в другое. Ты должен позволить вести себя твоим желаниям. - Но я совсем не хочу уходить, - ответил Бастиан. - Тебе придется найти своё следующее желание, - возразил Граограман почти строго. - И если я его найду, - спросил Бастиан, - как же я отсюда уйду? - Слушай, господин, - тихо сказал Граограман, - в Фантазии есть место, откуда можно попасть куда угодно и в которое можно прийти отовсюду. Это место называется Храм Тысячи Дверей. Никто не видел его снаружи, потому что у него нет внешнего вида. А внутри его находится Лабиринт Дверей. Кто хочет узнать, что это, тот должен отважиться в него войти. - Как это сделать, если к нему даже нельзя подойти снаружи? - Любая дверь, - продолжал Лев, - любая дверь в Фантазии, даже самая обыкновенная кухонная или амбарная, даже дверца шкафа, в определенный момент может стать входной дверью в Храм Тысячи Дверей. Пройдет этот миг, и она снова станет тем, чем была. Поэтому никто не может пройти дважды в одну дверь. И ни одна из тысячи дверей не ведет обратно туда, откуда ты пришел. Возврата нет. - Но, оказавшись внутри, можно из него снова выйти? - Да, - ответил Лев, - хотя и не так просто, как из обычного здания. Потому что сквозь Лабиринт Тысячи Дверей тебя может провести только настоящее желание. Тот, у кого его нет, должен будет блуждать, пока не узнает, чего он хочет. И иногда это длится очень долго. - А как найти входную дверь? - Нужно этого пожелать...
- Что бы это значило? - спросил он. - ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ - это же значит, что я могу делать всё, что мне захочется, не так ли? Морда Граограмана вдруг стала невероятно серьезной, и глаза его вспыхнули. - Нет, - сказал он низким громыхающим голосом, - это значит, что ты должен следовать своему Истинному Желанию. Нет ничего труднее. - Моему Истинному Желанию? - удивленно повторил Бастиан. - А что это такое? - Это твоя самая глубокая тайна, которая от тебя сокрыта. - Как же мне её узнать? - Нужно идти дорогой желаний, от одного к другому, до самого последнего. Она и приведет тебя к твоему Истинному Желанию. - Вообще-то мне это не кажется таким уж трудным, - сказал Бастиан. - Из всех дорог эта самая опасная, - сказал Лев. - Почему? - спросил Бастиан. - Я не боюсь. - Не в этом дело, - прогромыхал Граограман, - эта дорога требует высочайшей правдивости и внимания, потому что нет другой дороги, где так легко заблудиться - заблудиться навсегда. - Наверно, оттого, что желания не всегда бывают хорошими, да? - допытывался Бастиан. Лев бил хвостом по песку, на котором лежал. Он прижал уши и наморщил нос, глаза его метали молнии. Бастиан невольно сжался, когда Граограман сказал голосом, от которого задрожала земля: - Откуда тебе знать, что такое желания! Откуда тебе знать, что такое хорошо!...
Много раз подумал, что сегодня уже понедельник. Ожидание завтрашнего дня как ожидание переезда в другой город. Пустота. Светлый воздух. Рисую угольными карандашами девичьи лица, целый день хожу в халате, играю с компьютером в шахматы. Тело побаливает, шестереночки как несмазанные, боюсь лишний раз двинуться. Не могу себя деть никуда. Ожидание. Весенний прозрачный воздух. Я задержал дыхание с самого утра и поэтому чувствую себя осторожно и непонятно.
Жадный ферзь не сможет остановиться, если совсем рядом с ним стоит маленькая скромная пешка. Он чувствует себя всесильным, кровь бурлит, добыча слишком близка. Он обязан терять осторожность. Королевство, при виде численного преимущества врага, должно начинать паниковать, поднимать бунты. Армия врага наливается всё той же жаждой крови, убивает одним взглядом Конь стоит восемь ходов рядом с офицером и кусает его, кусает его, кусает его, пока у офицера не подломятся коленки.
Видимо именно из-за такого восприятия я очень плохой игрок в шахматы.
Единственный разговор с моей мамой, посвященный сексуальности, научил меня, что женщина может быть сексуальной, только если у неё есть длинные густые волосы натурального цвета. Всё остальное не сексуально. А значит не женщина. Именно это заставляет меня терзаться перед стрижкой или окрашиванием. Решающим звеном должен быть мой мужчина, видимо. Иначе я взорвусь.
В пятницу днем я пытаюсь найти правильное положение тела, чтобы никуда не упасть, правильное положение в пространстве, чтобы смотреть на снег. И я говорю себе, говорю себе: «Что бы ни случилось, что бы ни было, что бы не произошло сейчас, удержись и никого не вини. При всей своей обиде и боли, не разрушай, не пытайся себя загрызть, не пытайся загрызть другого. Запомни, запомни.»
У Исаака Соллеса умирает дочь. Тут-то я понимаю.
Что я лишен всех вещей, за которыми привык защищаться. Всех узловых точек, бэкапов, бонусов по умолчанию. Что с моего детского велосипедика сняли лишние колеса. А я всё ещё есть. И я всё ещё я. Очень свободный. И мне почти что не страшно.
Понимаете, простынь, на которой я сплю. Она способна полностью обернуть мой матрас, с обеих сторон. По крайней мере я недалек от истины в этом утверждении. Она незаправлена. В незаправленную складку простыни я прячу мобильный телефон, чтобы он излучал мне в голову или падал за матрас, и там жалобно и настырно жужжал в изголовье кровати. И она залита, точнее забрызгана, точнее измазана кровью двоих людей, и засыпана мусором с собачьих лап. Чудесная белая простынь. И пододеяльник, расшитый поганками.
Надеюсь, если я вырасту большой и заведу Серякову кота, я буду подстригать ему когти.
1. Серяков согласился одолжить мне свою машину, что значит, что я достаточно хороша.
2. Спереди написано: "Furthur", сзади написано: "Speed limit was here"
3. -Слушай, я только что понял, что "was here" здорово похоже на "wash here". Мудаки.
4. Сегодня, часа в четыре, мы (отважные ебанаты) сидели в означенной машине, жгли церковные свечи с «места силы», расположенного в самой Пензе, и готовили на них карамель в пивных крышечках.
5. Чуваки, Бёртон же в «Алисе» играет в Нарнию! И ещё у меня буря впечатлений.
6. -Не прошло и года, как мы встречаемся, как ты сводил меня в кино. Теперь я даже не знаю, что мы не делали такого, что делают друг с другом нормальные встречающиеся люди. <...> -Мы не сидели на скамейке под луной и не говорили о высоком, мы... -Мудак! Мы сидели на скамейке под звездами! На берегу моря! -На берегу моря?! Чёрт, план ПЕРЕВЫПОЛНЕН! *страдает*
На самом деле, весна почти всегда пахнет Каметоном. Солнце заливает улицы, а я чувствую себя запертым.
птички-синички.
по ночам в моей голове играет замечательный джаз, и я напеваю его, но больше мне нечего сделать с джазовым оркестром в моей голове.
я не касаюсь инструмента совсем. время сжато, напряжено, как теннисный мячик упругий, несчастный, придавленный шкафом, время сжато, напряжено. и его совсем не хватает на музыку, на накачивание мышц пальцев, на уборку, на шестнадцатилетнею любовь с совместными фотографиями, доказыванием всему миру, что мы самые красивые, совместными прогулками, чегоещёнебылоникогдауменя? всё, молчу.
мужчина серьёзен и занят делом. женщина всегда слегка птица.
это не жалоба. напротив, я, слава богу, вижу. я, наконец-то, вижу снова.