горошки не могли свести меня с ума так, как это пять часов делали белые рыбки в зеленом аквариуме: те, что поили меня кофечаем, заглядывали в глаза и "дикоизвинялись".
Перед вокзалом. Я пытаюсь продать свое сердце, хотя бы по кусочкам, сбавляя цену, согревая руки чужим, незнакомым людям. Перед вокзалом, ты понимаешь? Я учусь любить других, другим cмотреть в глаза. Принимаю неизвестные лекарственные препараты, грущу по разным мальчикам и девочкам. Вру, вру, вру, забываю всё время. Время забываю... Тебя, тебя... это ведь невозможно, не так ли? Я выкуриваю бесконечность, прошлое не сбывается, будущее комкается. А ты где-то там, любишь разных мальчиков, разных девочек, мир переворачивается, коверкается, улетает, пульсирует, только без меня, не обо мне всё это. Ты приходишь, я не могу даже прятаться на твоем плече. Перед вокзалом. Задолго до, задолго после неизвестного поезда "икс", я совсем, совсем другой, слышишь, знаешь? На площади перед вокзалом, кормлю голубей, игнорирую небо. Говорю: "Всё хорошо, всё нормально." Друзей каких-то завожу, координаты кому-то оставляю. Хожу на встречи: выбегаю, выпрыгиваю в реал. Цветы... храню, знаешь, эти сухие букеты? И рассказываю, рассказываю тебе потом. Кофе, чай, водку, пью - не пьяняю, падаю с подоконников, в рассветы, в рассветы. Черт возьми, господи, живу, живу, без тебя живу, прекрасно это делаю, просто замечательно, строчки записываю какие-то ещё, потом показываю кому-то, зачем-то. Отсчитываю сотни тысяч блоков сигарет, ты ведь помнишь, знаешь заранее, как я меряю время горящими бумажками. Не слышу твоего голоса, уже почти, совсем, ночью не просыпаюсь. Плохая связь, конечно, этот грёбаный межгород. Дышу, дышу, дышу, задыхаюсь, захлебываюсь. Но тебе ведь никогда, никогда не снится прошлое. И я не шепчу тебе на ухо: "Мир не рухнул". А только на площади, перед вокзалом, ты знаешь,стою, кормлю голубей, жду времени прибытия поезда, одного единственного, самого медленного. Делаю это ради нескольких, пусть неряшливых, чудовищно ненаших мгновений, когда я могу чувствовать вкус твоих слез, говорить, что я тебя, только тебя... бесконечно...
Я плачу внутри себя, плачу, плачу, оплачиваю по тарифу со скидкой билет на поезд из ниоткуда - домой. из Таллина в Москву, а, может быть, из Москвы в Таллин. Всегда только в один конец.
В этой осени мои - только вечера: Мед, лимон, капли-слезы, падающие с листьев на черноту асфальта.
Я эксплуатирую описательные средства русского языка, в троллейбусе пытаюсь написать письмо и роман-трагикомедию, путаюсь в клетчатых мирках и перебрасываю героев с одного листа на другой.
...вы тоже иногда видите, как стайка белых как снег птиц кружит в небе? Вы тоже бежите за ними, спотыкаясь, падая с балкона 11ого этажа, наступая на плечи ветру? Вам тоже никогда до них не добежать?..
Были б у меня белая стена и синий фломастер, пил бы я меньше чая, меньше глотал бы опилок, возможно даже лифты не так портил бы.
Писал бы бесконечное слово current: current music, current book. Вырисовывал расписание на неделю:
"Пятница 9.00-9.30 - разгон облаков над пригородами Мюнхена"
ставил бы палочки, нет-нет, не считая дни, а просто, по случаю.
Была б у меня белая стена - рисовал бы синих галочек-птичек, красиво взмахивая крыльями, пролетали бы они над моим левым плечом.
Меж синих квадратных скобок на белое полотно выкладывал бы вытащенные из сердца кинжалы, троеточиями голубой моей грусти, стекающей с их лезвий, заляпал бы белую штукатурку.
Была б у меня белая стена и синий фломастер - написал бы тысячи постов, начинавшихся co слова "мама...", навзрыд бы писал, незнакомым, испуганным почерком.
Она, конечно, проходила бы мимо. Она, конечно, ничего бы не замечала. Я писал бы: "Мама, я кофе люблю. Мама, у меня глаза голубые. Мама, не выдергивай магнитолу из розетки. Мама, да ты посмотри же, посмотри! Это не стабилизация, это спад агонии!
Мама-мама, я же люблю тебя... как умею...", скреб бы ногтями белую штукатурку, стекал по стене синей линией, вниз-вниз-вниз
А она проходила бы мимо, не оборачиваясь, хмуря брови, чтобы я писал ей вслед: "Куда же ты, мама?"
P.S.у меня есть миниаютрные модели белой стены и сноп синих ручек,
Нет, я не занимаюсь йогой, но теперь каждый день сам себя попираю ногами.
Да, это само.кретинизм, но ничего не меняется.
Я по-разному переставляю одинаковые слова, других во мне просто нет: не придумали.
Знаете, знаете? Меня целенаправленно ломают, знаете? У меня не работает винамп, shuffle плеера через раз выдает "Сломано всё". может быть... всё как-то... неправильно, м?
мир - продукт работы сумасшедшего монтажера, слушаете? я - н о ж н и ц ы.
и, ради бога,
ради бога, прекратите,
прекратите слать меня нахуй, прекратите слать мне бессмысленные смски, прекратите слать мне смски, в которых посылаете меня нахуй. и признаваться в любви тоже больше не надо,_______ладно?
[возьмите свой номер студенческого, помножьте на номер читательского билета, разделите сначала на серию, а потом ещё и на номер паспорта; если есть, прибавьте свой ИНН; возведите в степень, равную номеру вашего мобильного телефона, возьмите корень степени этажа, на котором живете, помножьте на номер квартиры лучшего друга. Целую часть от полученного разделите на номер вашего полиса медицинского страхования и прибавьте количество букв в вашем имени. Полученое число переведите в двоичную систему, запишите на бумажке, порвите, съешьте, ощутите в себе оцифрованность.]
с этими телефонными разговормонологами в лифтах, про меня можно сшивать концептуальное кино.
<...я тебя нененененененененененавижу...>
двери лифта открываются
<..!к черту гормоны...>
двери лифта открываются
<...bang-bang...>
двери лифта закрываются
<...я хочу на море!..>
двери лифта открываются
<...Питер?! А где этот город?...>
двери лифта открываются
<...>
двери лифта открываются
<!!!>
двери лифта открываются...
<...с моими монологами в лифтах...>
двери лифта открываются.
Они теперь ищут звезду экрана по имени Сет Томас.
говорила мне бабушка: "Сразу ставь все[x] на место"
На дверях лифта писать: "Нету выхода, нет" и птичкой выпархивать в вентиляционное отверстие, склевывать безумные оранжевые зернышки из рук совершенно чужих людей, петь песни невидимо-неслышимо-неосязаемые.
Cмеяться, хихикать над самим собой, так зло и грубо. 4итать её смски, такие безысходные, набухшие тоской и одиночеством. Немочь помочь.
Быть_в этой_осени, в роли Дыма, а в третьем акте ещё и Мефистофеля, записаться в драмкружок на должность работника сцены. Звонить по утрам в.никуда, по вечерам из.ниоткуда, расплачиваться за межгород давно сгоревшими ассигнациями. Носить_с_собой_циркуль, чтобы было чем проткнуть глазное яблоко заезжему маньяку-гастролеру. Угадывать[ся] в зеркальности витрин. Тонуть. Расцарапывая воду до крови, пытаться выплыть. Да, кстати, параллельно пытаться убраться в квартире. И не знать,
Ты тоже однажды остановишься, больше не будет тик-такать у тебя под ребрами и даже плакать не будет никакой возможности. Так что ты плачешь сейчас, рыдаешь в трубку, обзванивая соседей, плачешь на плече у своей дочери, плачешь, запираясь в ванной, не вытирая слез, говоришь, [так уверенно, так зло]
что не боишься смерти .
_просто тебе жалко других,
просто одиночество дышит тебе в лицо,
просто что-то-в-глаз-попало,
просто когда ты умрёшь поплакать не будет уже никакой возможности...
ты провожаешь солёной водой всех тех, кто когда-то жил, но уже не живёт, обрезки своей жизни, старые письма и упавшие деревья. Ты перебираешь фотографии, ты рассказываешь умершие истории. Ты пьешь чай с этой страшной костлявой женщиной, пока её коса стоит в углу. И ты всё же боишься её, одиночества и мышей.
Бесконечным страхом, ветрами пустых воспоминаний, затерто твое имя, твоя профессия. Тебя уже нет, со своими слезами ты уже давно стекла в землю, а сейчас твое тело стоит у разрытой могилы, не в силах сделать шага вперед, нежелая обернуться назад.
А теперь давай честно: ты тоже ходил кругами вокруг моего дневника, раздумывая записаться\не записаться ко мне в ПЧ, поскольку от всяких других людей достаточно слышал\читал что-то там про мою персону?
Или ты только сегодня открыл мое существование, а это я такой неправильный все ходил кругами вокруг твоего дневника и...(см.выше)?